Микробиолог Рудольф Вайгль. Как не получить Нобелевскую премию?

Ну, все! Нобелевские премии за 2016 год присуждены, интрига закончилась, ждем следующего года. Впрочем, нет. Среди многих интересных сюжетов, окружающих присуждение самых известных премий в мире, есть еще один вопрос, вспыхивающий довольно часто.

Одобряя решение Нобелевского комитета или удивляясь ему, мы иной раз вспоминаем тех ученых, литераторов или общественных деятелей, которые Нобелевскую премию не получили, хотя, без сомнения, были ее достойны. Почему, спрашивается?

Ответить на этот вопрос невозможно. Архивы Нобелевского комитета засекречены строже архивов Генштаба. Это избавляет суровых шведов от многих неприятных разбирательств.

Например, говорят, что в 1939 году всерьез рассматривался вопрос о присуждении Нобелевской премии за миротворческую деятельность подписантам Мюнхенского соглашения. Не начни Гитлер в сентябре того же года мировую войну, он мог бы оказаться официально признанным миротворцем.

Но списки тех, кого представляли на Нобелевскую премию, не секретны. И иногда над этими списками стоит поразмышлять о ветрености Фортуны. А можно поразиться удивительным биографиям удивительных людей.

Один из таких удивительных людей — Рудольф Вайгль (Rudolf Weigl; 18831957). Его номинировали на Нобелевскую премию по медицине 10 раз подряд — с 1930 по 1939 год и потом еще один раз, после войны. И номинировали за выдающееся открытие, о чем будет сказано ниже.

Если бы в 1939 году Рудольфу Вайглю, наконец, повезло бы, советская наука вполне могла бы гордиться еще одним Нобелевским лауреатом, благоприобретенным. Потому что в 1939 году Львов вдруг стал одним из городов советской Украины. А Р. Вайгль был известным профессором здешнего университета. Его основная научная деятельность проходила в стенах Львовского университета. И главная часть жизни Рудольфа Вайгля была связана со Львовом.

Львов — город удивительный, и был он таким всегда. Он процветал, находясь на перекрестье дорог и на границе нескольких стран. Именно поэтому население Львова издавна было многонациональным, многоконфессиональным и многоязычным. Посему львовяне рано научились европейским манерам: взаимной терпимости и взаимному сотрудничеству. Когда в 1648 году Львов осадили войска Богдана Хмельницкого, все общины, проживавшие в городе, действовали совместно: собрали немалые деньги, чтобы откупиться от этого разбойника.

Рудольф Вайгль родился в Моравии в немецкой семье. Его отец умер, когда мальчику было 5 лет. Поэтому Рудольфа воспитал отчим-поляк. Воспитал польским патриотом, каким бы странным это ни казалось. Родным своим языком Вайгль считал в равной мере и немецкий, и польский.

Отчим Рудольфа был учителем гимназии в городе Стрый. Вполне возможно, что одним из его учеников был местный уроженец Степан Бандера, учившийся здесь между 1919 и 1927 годом. Эту же гимназию, но гораздо раньше, окончил и Рудольф. Окончил и уехал во Львов, учиться в университете.

Рудольф Вайгль стал студентом кафедры зоологии биологического факультета. Заведовал кафедрой профессор Иосиф Нуссбаум, который в свое время учился в Новороссийском университете в Одессе у знаменитых ученых И. И. Мечникова и А. О. Ковалевского. По окончании учебы Рудольф Вайгль был оставлен при кафедре ассистентом.

Он начал заниматься микробиологией. Тогда эта наука была передовым фронтом биологической науки. Ученые совсем недавно открыли для себя мир бактерий и микробов. Оказалось, что эти невидимые глазом живые существа являются причиной страшных болезней. Микробиология, раскрыв причину эпидемий, уничтожавших миллионы людей, смогла найти и возможности защиты от этой опасности. Микробиологи начали разрабатывать и производить вакцины от самых губительных болезней.

С одной из таких болезней Рудольф Вайгль столкнулся во время Первой мировой войны, когда был мобилизован в австро-венгерскую армию. Как специалиста, его направили в микробиологическую лабораторию. Этой лабораторией руководил знаменитый микробиолог Филипп (Пинкас) Айзенберг.

Оказалось, что на войне солдаты гибнут не только от штыков и пуль. Инфекционные болезни уносили десятки тысяч человеческих жизней. Самой «кровожадной» болезнью оказался сыпной тиф, который возникал как раз во время войн и сопутствующих войнам вынужденной скученности, голода и антисанитарии. Как известно армия Наполеона, отступая из Москвы, понесла самые большие потери не от морозов и не от набегов партизанских отрядов, а от сыпного тифа.

С началом Первой мировой войны эпидемии этой болезни вспыхнули во всех воюющих армиях. В австрийской армии заболело 120 тысяч человек. Смертность от сыпного тифа была очень высокой. В лучшем случае умирали 20% заболевших. Но вдали от врачей погибало и 80% больных. Лаборатория Айзенберга боролась с эпидемиями сыпного тифа, возникавшими среди австрийских солдат и в лагерях русских военнопленных, которые находились в Чехии и Моравии.

После войны борьба с сыпным тифом стала делом жизни Рудольфа Вайгля. В 1919 году он стал руководителем медицинской лаборатории в городе Перемышле, где начал фундаментальные исследования этой болезни, а затем перебрался во Львов.